А еще я просто сидела в межконтинентальной ракете, смотрела вверх на кусочек неба в дырке этой самой ракеты и, пользуясь полной звукоизоляцией, слушала Пинк Флоид, все больше понимая, как окружающий мир далек от моего мира, но как он чертовски страшно близко, и как многомиллиметровая обшивка из лучших сплавов на самом деле тонка и беззащитна перед его натиском..... А потом мое дежурство заканчивалось. Я выходила из ракеты до следующего дежурства. Мне пока не попалась длинная спичка, а значит, в следующий раз я так же буду сидеть в ракете и слушать Пинк Флоид, а не улечу вместе с этой ракетой куда-нибудь в Тихий Океан, погибнув еще на стадии запуска. Ведь тот, кто сидит в ракете, запускает двигатель, в котором находится сам.
[....]
С каждым днем мои волосы седеют, но это происходит со всеми, поэтому никто не обращает внимания. Теперь мы совсем не общаемся друг с другом - привязанность ведет к лишней эмоциональности при раздаче конвертов со жребием в конце месяца. К сожалению, и о музыке тоже поговорить не с кем. Но я и не надеялся, ведь здесь слово "андеграунд" (даже Т9 исправляет на "подешевел") никто не слышит - слышат "измена Родине". Таким образом, я остаюсь совершенно одиноким хомо сапиенс, который становиться чем-то большим только в своей тюрьме-ракете. Но с каждым дежурством я приближаюсь к космосу. Может, когда я пойму, что моя жизнь уже не имеет никакого значения, а я уже близок к этому, я запишусь в отряд космонавтов. Услышать музыку звезд.... После такого можно и умереть.